Говорят, что в Битве на Валарианских полях Маферат стоял и взирал на свои войска. Он завоевал южные пределы величайшей империи, которую когда-либо видел мир, и объединил разрозненные варварские кланы в силу, способную наводить страх. С гордостью в сердце он обратился к своим воинам, чтобы поздравить их... и обнаружил, что те отвернулись от него.
Маферата охватила злая ревность. После всего, что он сделал, вся слава досталась его жене. Он видел власть и влияние жены, и ему надоела роль второго мужа - пусть и второго после самого Создателя. Сердце его наполнилось яростью. Если он завоевал эти земли лишь затем, чтобы у него отнял жену какой-то забытый бог вместе с ордой фанатичного отребья, то война того не стоила.
Здесь летопись расходится с Песнью света. Летопись гласит, что Маферат, обратив взор на север, в центральную часть Империи, увидел лишь перспективу дальнейшей затяжной воины против быстро перегруппировывающейся армии, и отчаялся. Песнь Света утверждает, что в Маферате взыграла зависть - к Создателю, к Андрасте, к тому почету, какой она обрела, хотя это он, Маферат, возглавлял войска и одержал победу!
Как бы то ни было, Маферат отправился в столицу Империи Минратоус и провел переговоры с архонтом Гессарианом. Он предложил выдать жену Империи в обмен на перемирие, которое положит конец вражде раз и навсегда. Архонт, желая заглушить голос пророчицы, что взбунтовала против него его же собственный народ, согласился. Маферат заманил Андрасте в засаду, где ее схватили имперские агенты, положив конец ее священному походу.
Посмотреть на казнь Андрасте на центральной площади Минратоуса собрались тысячи верноподданных, по распоряжению архонта, пророчицу сожгли на костре – в Империи это считалось самой мучительной смертью из всех возможных. Однако, согласно учению Церкви, пламя лишь очистило Андрасте и возродило ее для жизни рядом с Создателем. Как бы там ни было, толпа ожидала услышать крики, но Андрасте молчала. При виде пророчицы в объятиях пламени людей охватило огромное чувство вины, словно они участвовали в величайшем грехе. И так сильно было это чувство, что сам архонт обнажил свои меч и пронзил им сердце пророчицы, окончив ее страдания и оставив собравшихся в тяжелых мыслях о том, что произошло у них на глазах. Таким образом, казнь Андрасте, которая, по задумке, должна была положить конец вере в Создателя, напротив, предрешила судьбу поклонения Старым богам и вымостила путь для распространения Песни Создателя.
--Из “Истории падения Тедаса". Брат Дженитиви, ученый Церкви.
Маферата охватила злая ревность. После всего, что он сделал, вся слава досталась его жене. Он видел власть и влияние жены, и ему надоела роль второго мужа - пусть и второго после самого Создателя. Сердце его наполнилось яростью. Если он завоевал эти земли лишь затем, чтобы у него отнял жену какой-то забытый бог вместе с ордой фанатичного отребья, то война того не стоила.
Здесь летопись расходится с Песнью света. Летопись гласит, что Маферат, обратив взор на север, в центральную часть Империи, увидел лишь перспективу дальнейшей затяжной воины против быстро перегруппировывающейся армии, и отчаялся. Песнь Света утверждает, что в Маферате взыграла зависть - к Создателю, к Андрасте, к тому почету, какой она обрела, хотя это он, Маферат, возглавлял войска и одержал победу!
Как бы то ни было, Маферат отправился в столицу Империи Минратоус и провел переговоры с архонтом Гессарианом. Он предложил выдать жену Империи в обмен на перемирие, которое положит конец вражде раз и навсегда. Архонт, желая заглушить голос пророчицы, что взбунтовала против него его же собственный народ, согласился. Маферат заманил Андрасте в засаду, где ее схватили имперские агенты, положив конец ее священному походу.
Посмотреть на казнь Андрасте на центральной площади Минратоуса собрались тысячи верноподданных, по распоряжению архонта, пророчицу сожгли на костре – в Империи это считалось самой мучительной смертью из всех возможных. Однако, согласно учению Церкви, пламя лишь очистило Андрасте и возродило ее для жизни рядом с Создателем. Как бы там ни было, толпа ожидала услышать крики, но Андрасте молчала. При виде пророчицы в объятиях пламени людей охватило огромное чувство вины, словно они участвовали в величайшем грехе. И так сильно было это чувство, что сам архонт обнажил свои меч и пронзил им сердце пророчицы, окончив ее страдания и оставив собравшихся в тяжелых мыслях о том, что произошло у них на глазах. Таким образом, казнь Андрасте, которая, по задумке, должна была положить конец вере в Создателя, напротив, предрешила судьбу поклонения Старым богам и вымостила путь для распространения Песни Создателя.
--Из “Истории падения Тедаса". Брат Дженитиви, ученый Церкви.